58-я горно-стрелковая дивизия. Полит отдел. Из воспоминаний Колеснеченко Георгия Александровича. Помошник нач. политотдела 58-й гсд по комсомолу.  

Читая ваше письмо, перед глазами появился бригадный комиссар Пожидаев, энергичный, подтянутый, строгий, требовательный, но во всей этой строгости и требовательности проглядывала его добрая душа и любовь к подчиненному. Организаторскую и комиссарскую особенность имел и бригадный комиссар Груленко. Мне сегодня через 44 года очень трудно провести между ними грань. Порыв и храбрость в схватке с врагом были их отличительной чертой. У одного из них была забинтована голова, сквозь бинты просочилось пятно крови, но у кого, у Пожидаева или Груленко, - никак не могу вспомнить. В последнем бою под Тишковкой Пожидаев уже не участвовал, он погиб двумя днями раньше, а боем руководил Груленко. Уточняя в памяти события того времени, прихожу к заключению, что бой нашей группы был закончен в Тишковке или недалеко за ее пределами. На второй или третий день когда меня на плащпалатке принесли наши пленные солдаты и вкинули в церковь села Тишковка, она была переполнена ранеными, но ниодного комиссара среди них небыло. Это значит они все погибли. В тот день, по случаю завершения боя над нашей группой, немцы организовали бал в школе села Тишковка, Все они были пьяны. Рядом со мной шел старший политрук Занько Петр Петрович, помошник начальника политуправления 12-й армии. В момент, когда мы ворвались в село Тишковка преследуя противника, нервы его не выдержали и он приложил к виску свой наган. Когда меня ранело и я лежал у куста крапивы, ко мне подошел раненый в кисть руки старший политрук Косцов из отдела пропаганды политуправления армии и сказал: - "Ну что брат, прощай. Помог бы но, как видишь, не могу". Напоминаю еще раз, в танке ехал начальник политуправления 12-й армии бригадный комиссар Аверин. Кто еще в середине был, не знаю, но среди нас я не видел его заместителя полкового комиссара Матевосяна, возможно он тоже был в танке. Глубоко убежден, что Груленко не мог приложить к виску своему наган, как это утверждает Е.А. Долматовский в своей книге. Пусть история простит ему за некоторую неточность событий по труду его, по исследованию истории последнего сражения воинов 12-й армии. Со статьей Арашуняна я знаком. В ней он пишет, что большинство воинов 12-й и 6-й армии вышли из окружения. Это не совсем так. А Уманскую Яму кто заполнил? Он просто в своей статье пытается сгладить события, чтобы хоть как-то оправдать свою деятельность начштаба армии. В тойже статье он пишет, что в одной из групп участвовал он в прорыве линии фронта. Это тоже подлежит сомнению. Когда мы находились в сладе с зерном подсолнечника, готовились на прорыв линии фронта, кто-то из командиров задал вопрос Груленко и Аверину, - каковы планы штаба. Ответ поступил о том, что судьба штабных документов решена прошлой ночью. Ночью прилетело два самалета в которые погрузили штабные документы и ввиду того, что Понеделин отказался лететь, заявив, что командующий должен разделить свою судьбу с судьбой своей армии, сопровождать документы в самолет посадили Арашуняна. И это похоже на правду. В 1945 году возвращаясь из Сухуми на корабле "Украина", я встретился с бывшим начальником топографического отдела штаба 12-й армии капитаном Блинниковым, который рассказал мне, как он вывел из окружения большую группу штабных работников и рядового состава, и тоже подтвердил версию о вылете Арушаняна на самолете. Но собственно говоря, это теперь никакого значения не имеет. Хочется вспомнить еще об одном замечательном человеке, - полковом комиссаре, начальнике политотдела 58-й гсд, Кравченко. Он был в возрасте, но как сложилась его судьба я так и не знаю. В группе Груленко его не было. Надо пологать он погиб вместе с Пожидаевым. Вспоминаю разговор со старшим политруком, секретарем парткомиссии политотдела Шевцовым. Гдето нам посчастливилось разжиться куском брынзы килограмма на полтора и ведром чая из походной кухни. После своеобразного ужина, от которого ни чая, ни брынзы не осталось, он мечтательно говорил мне: - Ты понимаешь какая жизнь будет после войны? Нет, ты просто представить себе не можешь. В голосе его чуствовалось как хотелось ему жить, видеть жизнь после войны. Но едвали он ее увидел. Командир дивизии генерал-майор Прошкин, кроме всех строевых и боевых качеств, был беспредельно предан Родине. В отличее от большинства генералов армии сдавшихся в плен, он погиб на поле боя как герой. Г.А. Колисниченко февраль 1984г. До последней капли крови, до последнего дыхания, сражались уничтожая врага в рукопашном бою и умирали в Тишковском сражении политработники политуправления 12-й армии и комиссары её частей и соединений. Распоряжение выходить из окружения группами и по одному, это было самое пагубное распоряжение в той обстановке. Оно означало, - спасайся кто может. Оно привело к тому, что рядовой и младший комсостав моментально вышли из подчинения старших военначальников. В таких условиях и создалась для прорыва кольца группа комиссаров под руководством членов военного совета 12-й армии бригадных комиссаров Груленко и Любавина. Имеется еще одно предположение о том, что генерал Арушанян посылая письмо Подвысоцким следопытам, всвязи со своим вылетом не знал о формировании комиссарского отряда. Почему же об этом знал генерал Кирилов? Он показал мне правой рукой, в которой держал блестящий дамский пистолет, - вам туда - там собираются комиссары. Следовательно, если бы Арушанян не вылетел из окружения в ночь с 3 на 4 августа, как об этом сообщил нам Груленко, он бы тоже знал о формировании комиссарского отряда перед вечером 4 августа. Г.А. Колесниченко. 8 апреля 1984г.

Познакомься с народом

Hosted by uCoz